Тромб

Глава 3.     КОМУ ВОЙНА, А КОМУ МАТЬ РОДНА..

Однажды вызывает меня к себе заведующий общим отделом горкома партии Василий Ищенко. Фигура, надо сказать, не столько важная по должности, сколько по значению. Что-то было в нём от профессионального авантюриста. И повадками, и внешностью походил на знаменитого запорожского земляка - всемирно известного анархиста батька Махно.
Полуграмотный, смекалистый мужик, невесть какими путями попавший на партийную работу, он знал буквально всё и вся: где и как решить нужный ему вопрос, с кем и каким образом договориться. Манера общения была вульгарно-покровительственная, примерно такая, какую позволяет себе "пахан" в тюремной камере со своими подопечными.
Среднего рос точка, лысый, бесноватые хитрые маленькие глазёнки (вернее один глаз, второй закрыт белесой плёнкой), украинская речь, на треть перемешанная русскими словами, остальное - крутой тюремный мат.
- Ну, шо, молодой, - начал без предисловия, упёршись взглядом мне в переносицу, - тут из военкомата разнарядка пришла. Просят выделить партработника на должность замполита полка. Поедешь на военные учения на артиллерийский полигон под город Николаев. Решили послать тебя, как самого умного. Укрепишь наши Вооружённые силы - и назад. Завтра с утра - на сборный пункт, и ехидно захихикал, запустив дежурную очередную матерную фразу.
...На сборном пункте получил военную амуницию, сухой паёк. Ночью загрузились в товарные вагоны и в путь. Приказ командира - довезти солдат до места назначения без происшествий и потерь. Что это значило, я понял только потом. Маршрут наш оказался нелёгок и тернист.
На всём протяжении пути литерный воинский эшелон, как самый родной и желанный, встречали самогонщики. Непонятно - откуда, но они прекрасно были осведомлены о нашем маршруте и обо всех запланированных остановках. И это вне зависимости от того, что прохождение состава было строго засекречено.
Несмотря на принятые меры, вскоре буквально все резервисты оказались в стельку пьяны. В вагонах гремели песни, гармошки вовсю наяривали 
разухабистые частушки. Периодически вспыхивали драки. Появились вездесущие "проводницы" лёгкого поведения, которых солдаты буквально на ходу подхватывали "на полу станочках".
Впереди состава понеслась тревожная весть : "Внимание! Идёт воинский литерный!". Принимался этот сигнал так, как если бы двигался поезд с банд формированием. Буфеты, магазины по пути следования эшелона немедленно закрывались на замки, витрины заставлялись деревянными щитами.
В вагонах веселье достигло высшей точки накала. Офицеры заперлись в своём вагоне и, что называется, носа наружу не показывали. Из дверей солдатских теплушек по ходу на станциях летели пустые бутылки, сапоги, бытовые отходы. Солдатики отводили душу, что называется, на всю катушку.
По приезду на место, говоря словами классика, "тогда считать мы стали раны, товарищей считать". Сначала недосчитались двоих. Потом ещё четырёх. С тех пор их никто не видел. Куда девались - неизвестно. Вскоре также выяснилось, что некие не установленные злоумышленники на полном ходу поезда добрались по крышам до вагона, в котором были боеприпасы, предназначенные для учебных стрельб, вскрыли окно и проникли вовнутрь. Судя по всему - искали съестное, а нашли 100- миллиметровые противотанковые снаряды, оказавшиеся к тому же нового образца, совершенно секретными. Разбив несколько ящиков и не найдя желаемого, со злости несколько снарядов выбросили под откос. Так что для спецслужб фронт работ был обеспечен.
По приезду на полигон отцы - командиры выстроили своё воинство. Вид их был удручающим : помятые, опухшие, дышащие густым сивушным перегаром, поддерживающие друг друга, дабы не упасть...
Многие были одеты в разукомплектованную солдатскую форму. Особенно выделялась одна колоритная фигура на правом фланге: высокий, необыкновенно худой солдатик в штатной форме... сотрудника НКВД тридцатых годов, в потёртой зэковской телогрейке, грязной и драной, без шапки и сапог...... В общем зрелище - не для слабонервных. 
Разъярённый командир полка, играя желваками на озлобленном лице, обозрев нестройные солдатские ряды, произнёс короткую, но пламенную речь: - Это что - советские солдаты? - вашу мать!!! - защитники Родины? Да на ... она вам нужна, эта Родина! Опохмелиться бы сейчас ... вашу мать, вот что вам нужно!!!
- Верно говоришь, отец, - встрепенулся обладатель уникального одеяния. - Вот только скажи - где? ....
- Пятнадцать суток ареста, - рявкнул, вне себя от гнева, полковник.
Остальные - по палаткам отсыпаться. Я вам ещё покажу, растуды ... Кому война, а кому - мать родна? Разойдись!.... 
И солдатики "разошлись". Чего только не вытворяли! Одно "чрезвычайное происшествие" меняло другое со скоростью калейдоскопа. То ради "шутки" бросили в костёр учебный неразорвавшийся снаряд. Грохнул он всё-таки как боевой : двое раненых плюс "УАЗ" командира, перевернувшийся от взрывной волны. Затем пьяным экипажем был утоплен плавающий танк. Когда 
горе - танкистов выловили баграми из болота, куда они умудрились заехать, водитель-механик, каждую минуту блевавший смесью плохо переваренной закуски и болотной тины, гневно возмущался, безбожно матерясь: - во, бля, мать - перемать, как же это железное корыто затонуло, если оно по инструкции вроде как плавающее...
...Меня послали в наряд начальником патруля проверять близлежащие от артполигона сёла, есть ли там солдаты, покинувшие воинские подразделения без разрешения, т.е. "самовольщики".
В открытом кузове вездехода под накрапывающим дождиком, съёжившись на охапке соломы, сидел мой промокший патруль. Через некоторое время, у окраины небольшой деревеньки, стук по крыше кабины : 
-Старшой, жажда замучила. Разреши на минутку забежать - водицы попить? Разрешаю. Проходит 5 минут, десять... Второй просится - узнать, что там стряслось. Жду 5 минут,10...Пропал и второй. Выхожу из машины узнать, в чём там дело. Захожу в дом. Сквозь густой, застоявшийся дым дешёвых сигарет предо мной открывается уникальная сценка: в большой запущенной горнице на столе - почти пустая бутыль самогона. На широкой железной кровати мой патрульный- могучего сложения мужик с распатланой хозяйкой активно выполняет сексуальные упражнения. Второй, сидя за столом, пытается встать, упал, и уже лёжа, приложив руку к виску, докладывает: 
-Товарищ лейтенант! Воды не нашли, купили самогону, сдачи не было - хозяйка расплачивается натурой... И в заключение - из последних сил: - так что, если хошь, пробуй... уплачено... И затих с чувством выполненного долга.

 Обкатка >>

<< Щас мы тебе такое покажем