Тромб

Глава 15.  ПЕРЕДАЧА РУЛЕВОГО КОЛЕСА  

Мысль покинуть кресло руководителя Запорожской областной партийной организации - одной из крупнейшей на Украине - пришла .Всеволожскому "не вдруг". Он всё чаще и чаще стал задумываться над вопросом: сколько ещё будет длиться широко афишируемая перестройка? Куда она приведёт наше общество, да и всю страну? Что будет потом?
На эти кажущиеся простыми вопросы ответов не было. Перспективы бытия, наше будущее было как бы в тумане, за горизонтом. 
В стране, в партии что-то было не так. В Москву не успевали ездить на похороны партийных вождей: не успели отпеть Л. Брежнева, как пришлось готовить венки на похороны К. Черненко. Похоронили этого - сообщение о смерти Ю. Андропова. Просто какая-то смертельная переходящая эстафета. Будто кто-то заколдовал жезл генсека КПСС. После того, как рулить страной начал последний партийный вождь М. Горбачёв началась всеобщая перестройка, которая больше напоминала жестокую ломку наркомана. Различные "глобальные идеи" руководства партии, типа "экономика должна быть экономной", "руки рабочих на плечи машин" (в народе переиначили по-своему: ноги женщин на плечи мужчин) знаменитой повальной борьбы с пьянством и алкоголизмом приносили скорее вред, чем пользу. В кулуарах громко судачили, что это - дурь, но... всё тот же впитанный с молоком матери "демократический централизм". Хочешь обсуждать - обсуждай, но выполнять обязан! 
Попытались было на областном партактиве местные коммунисты открыто высказать свою точку зрения на происходящее, как здесь же грубый окрик из Москвы - ребята, не зарывайтесь! Самостоятельности, независимости захотелось? В газете "Правда" здесь же появилась заказная разгромная статья о стиле и методах работы в Запорожской парторганизации под многозначительным заголовком "Ностальгия по застою". Вот так - шаг влево, шаг вправо - наотмашь по мордасам. В назидание другим. Чтобы больше не дёргались... 
Хотя вслух Всеволожский о своей отставке никому никогда не говорил, но его настрой окружающими воспринимался особым внутренним чутьём. 
Волнами пошли слухи, когда он собирается подавать в отставку и кто его заменит. Особо нетерпеливые местные соискатели престижной должности здесь же раскрутили бескомпромиссную борьбу за право стать партийным вождём областного значения. В ход немедленно был пущен весь обширный арсенал подобающего для такого случая оружия: компромат, привлечение колеблющихся в стан своих сторонников, уговоры, использование связей с представителями высших эшелонов власти, посулы, обещания. В общем, дым стоял коромыслом.
Закулисная возня, разумеется, доходила и до слуха шефа. "Не успел умереть, а уже хоронят", - невесело шутил он. Принятие им окончательного решения об уходе на пенсию мне стало известно самому первому. 
Находясь в Москве на очередном партийном мероприятии, мы, как обычно, остановились в партийной гостинице "Октябрьская", по улице Димитрова. Ныне она называется "Президент - отель". За первыми секретарями крупных обкомов партии закреплялись постоянные номера. Все они, само собой, находились на "прослушке". Каждое сказанное в стенах гостиницы слово в обязательном порядке проходило сквозь "сито" слухачей.
Что представляло собой это закрытое для посторонних гостиничное сооружение? Тринадцатиэтажная громада, построенная по последнему слову техники из отборного красного кирпича, ограждена высоким узорчатым металлическим забором. Попасть во внутрь можно только по спецпропускам, минуя наружную охрану, проходную и массу открытых и скрытых видеокамер наблюдения, фиксирующих каждый твой шаг. Из шикарного просторного холла попадаете под плотную опеку вышколенной прислуги, имеющей (от уборщика и до директора) воинское звание офицера службы госбезопасности.
Два ресторана, билетные кассы, огромный конференц-зал, зимний сад под стеклянным прозрачным куполом, огромная биллиардная (в самом низу) и сауна с бассейном (на самом верху) - всё это великолепие предоставлялось в распоряжения малочисленных гостей. 
Гостиница, в которую вбухали не один десяток миллионов полновесных рублей, из-за строго ограниченного числа постояльцев приносила огромные убытки, однако такие вольности наши партвожди вполне могли себе позволить. 
Возвратившись к концу дня в свой номер, шеф выглядел крайне подавленным и усталым. Раскрыл свою любимую коричневую кожаную папку, достал бумаги, стал что-то быстро и нервно писать. Подал мне и сказал: "На, прочти". Только взглянув на адресат, я сразу понял: прошение об отставке. "Дорогой Михаил Сергеевич! В связи с ухудшающимся состоянием здоровья и преклонным возрастом прошу Вас...".
...Как в Запорожье информация об этом долетела быстрее, чем мы приехали, - ума не приложу, но встречали нас дома уже несколько иначе, чем всегда. Дух отставки Первого буквально витал в воздухе. Такая обстановка бывает в доме, в котором лежит покойник. В приёмной, где раньше с утра до вечера толпился народ, бушевали страсти, было необычно тихо, как на военном кладбище. Ни посетителей, ни телефонных звонков. Как отрезало. По коридору партаппаратчики буквально на цыпочках пробегали мимо кабинета Хозяина, стараясь даже не смотреть в ту сторону. Обком замер в ожидании: кто будет преемником? Даже кандидаты - самовыдвиженцы поутихли. Вскоре стало ясно, что в область завезут "варяга" - человека со стороны. Это определялось просто: раз ничьего личного дела в верхи для согласования не запросили, значит, сватают "чужого". 
Секретность, таинственность киевской кандидатуры была выдержана до конца. С представителем ЦК Компартии Украины прилетел худощавый, среднего росточка невзрачный человечек, постоянно заученным движением правой руки поправляющий тяжёлые роговые очки с толстыми сферическими стёклами, с дипломатом в руках и искусственной улыбкой, приклеившейся на гладко выбритом лице. 
В зале заседаний собрались все ответработники обкома, руководители городских, районных комитетов партии. Вздох разочарования прокатился по рядам - это что, будущий Первый секретарь? Практически раньше никто в лицо его никогда не видел. Киевское начальство сухо представляет: Сазонов Анатолий, заведующий отделом химической промышленности ЦК Компартии Украины... По залу шепоток: вот те на, химика привезли. Ни хрена себе -бублики...
Передача портфеля руководителя парторганизации области прошла, как и полагалось, без проволочек. Коротко поблагодарили предшественника за многолетний труд. Поаплодировали. Единогласно проголосовали за нового. Здесь же, опережая друг друга, кинулись поздравлять его с высоким назначением, высказывать клятвенные заверения в вечной преданности. Кавалькада машин в сопровождении милиции помчалась в аэропорт провожать высокого гостя. Туда ехали в представительском обкомовском ЗИЛе. На взлётной площадке обменялись прощальными рукопожатиями, дежурными любезностями. Помахали ручками в след самолёту. Новый первый секретарь Запорожского обкома партии напыжился, дабы придать своей тщедушной фигуре солидности, по-хозяйски сел на переднее сиденье правительственного лимузина, хлопнул дверцей и резко бросил водителю: "Поехали!". Машина рванула вперёд. За ней - длинный кортеж сопровождающих. На аэродроме, прикрывая рукой глаза, от жгучей обиды полные слёз, остался один человек. Всего лишь несколько часов назад бывший Хозяином области, причём на протяжении не одного десятка лет. И вот так, сразу, оказавшийся никому не нужным, забытым, заброшенным... Когда кортеж машин скрылся за поворотом, к нему медленно подъехала "Волга", стоявшая в сторонке от остальных. Нашлась всё-таки добрая душа, которая не поступилась своей совестью, не побоялась вызвать на себя гнев нового Хозяина. Неудобно хвастаться, но это была моя машина. 
По дороге домой у меня с экс-шефом состоялся разговор о том, что делать дальше, как жить. 
Зная довольно неоднозначное к нему отношение со стороны многих горожан, я без колебаний посоветовал ему уезжать на жительство в Москву. Тогда за первыми секретарями обкомов партии при их выходе на пенсию сохранялась привилегия выбирать себе место жительство в любом городе страны. К тому времени обе его дочери проживали в столице. Внук учился в Москве в военном учебном заведении. Родственников в городе не оставалось. 
- Но здесь же моя родина! Я здесь родился, здесь прошла почти вся моя жизнь. Здесь, наконец, похоронены мои родители, - упорствовал он. 
- Жизни спокойной здесь не будет, уезжайте, - настаивал я. И не напрасно. Хотя новому секретарю предлагалось около десятка самых лучших в городе квартир на выбор, он упрямо стоял на своём - только ту, что была у прежнего Первого. Каким-то образом узнав, что я оказываю содействия в отправке вещей семьи Всеволожских, новый шеф, брызгаясь от злости слюной, заявил: подтвердится - положишь партбилет на стол и вылетишь с работы. Так что в дальнейшем приходилось помогать, используя все методы конспирации. Не знал, не мог он даже подумать, что придётся через три года выслушать подобное предупреждение, но уже в свой адрес. От преемника. Недаром, видно, народная мудрость рекомендует: не плюй в колодец, а то ещё придётся из него водицы напиться...

Новая метла >>

<< Не забывается такое никогда