Совсем недавно исполнилось 20 лет со дня смерти одной из самых легендарных актрис ХХ века, великой еврейской актрисы, которую знали и очень ценили сначала в Румынии, начиная с конца двадцатых годов двадцатого века, а затем в Советском Союзе, Заслуженной артистки Украинской ССР Сиди Львовны Таль, которая родилась в Черновцах, большую часть своей жизни провела в этом родном для неё городе, где она выступала долгие годы, где она умерла 17 августа 1983 года и где она похоронена.

Когда её не стало, телеканалы сорока стран мира прервали свои программы, чтобы сообщить о её смерти.

Сорл родилась 9 сентября 1912 года в семье пекаря Лейбы Биркенталь. Её актёрский талант проявился уже в детские годы.

В те годы, годы её детства, в Черновцы приезжали на гастроли передвижные театры, труппы актёров и ставили свои представления именно на сочном идише, выработанном с годами.

Этим галицийским, сочным идишем в совершенстве владела маленькая актриса Сорл.

Необходимо напомнить, что представляли собой в то время Черновцы и Буковина в качестве центра еврейской культуры. Когда в 1897 году в Базеле, Швейцария, состоялся 1-й Всемирный Сионистский Конгресс, то в нём участвовали три делегата от Буковины во главе с доктором Меером Эбнером.

В начале ХХ века два известных сионистских деятеля Леон Келнер, друг Теодора Герцля, профессор Черновицкого университета, и доктор Натан Биренбаум основали общество "Язык иврит", которое организовало курсы по изучению иврита на Буковине.

По инициативе доктора Натана Биренбаума, любителя идиш, в Черновцах в августе - сентябре 1908 года была созвана конференция по распространению идиша с участием писателей Ицика-Лейбуша Переца, Шалома Аша, Авраама Райзена.

Это была первая международная научная конференция по вопросам языка идиш и литературы на идиш. Она провозгласила идиш национальным языком еврейского народа.

К 1940 году на Буковине работало 30 начальных школ "Тарбут" и 8 гимназий на иврите. Для бедняков было много религиозных школ "Талмуд-Торы". Евреи выпускали много газет и журналов на идиш - "Ди найе Цайтунг", "Арбайтер Цайтунг", "Черновицер Блеттер".

Писатели и поэты на идиш Ицик Мангер, Элиэзер Штейнбарг, Моше Альтман, Иосл Лернер, Иосиф Бург, Аба Сойфер, Бернфельд и другие были буковинцами.

Когда Сорл было четырнадцать лет, она вошла в артистическую труппу как исполнительница. На её спектакли шли валом, потому что полюбили эту юную жизнерадостную и проворную артистку, которая играет, танцует и поёт.

После выступлений в Черновцах передвижной театр выехал на турне в Бессарабию. В бессарабских местечках было много кочующих театров, но Сорл Биркенталь была несравненна, желаема. Она стала душой театра и очень полюбилась публике. На её представления приходили по несколько раз.

Когда ей исполнилось пятнадцать лет, её двоюродный брат увёз её в Бухарест, где работал в театре артистом. С 1927 года она стала выступать как ведущая актриса театра. Её стали называть Сиди Таль. Она всё активнее действует в театральном коллективе, вносит новизну и свежесть, накапливает мастерство.

Спустя много лет Эдита Пьеха в своём обращении к зрителям "Талант и обаяние" сказала: "В искусстве меня с Сиди Львовной Таль очень много объединяло: это прежде всего желание передать людям свои чувства и мысли, свои переживания по поводу происходящего вокруг и своё доброе отношение к человеку.

Когда я пришла на концерт и впервые увидела Сиди Таль, - писала Пьеха, - то опасалась, пойму ли происходящее. Но тут сказалась сила настоящего искусства. Я понимала всё по интонации, по ритму, по реакции зала. А когда артистка пела, я про себя пела вместе с ней".

С 1937 года Сиди Таль - актриса Камерного театра в Бухаресте. Спектакли, в которых она играет ведущие роли, всегда идут с аншлагом.

Неожиданно открывается новая грань блестящего таланта Сиди - таланта эстрадной актрисы.
В апреле 1939 года после того, что фашистские молодчики стали крепнуть, срывать афиши и бросать в зрительные залы взрывчатку, Сиди Таль покидает Бухарест и возвращается в свой родной город Черновцы.

Во время Великой Отечественной войны она выступала в госпиталях и перед отъезжающими на фронт бойцами.

После войны актриса продолжает тему войны и послевоенной жизни. Она часто выступала с балладой А. Нугера "Сердце матери", которая была очень популярна. 

…Шёл 1952 год. Однажды из репродукторов всей страны сообщили, что в стране действуют враги народа. Враги - отравители евреи, они же инженеры, изобретатели, конструкторы, продажные космополиты.

Людей, ни в чём не повинных, сажали в тюрьмы, отправляли в ссылку. Среди них - буковинцы Моше Альтман и Меер Харац. Под видом сокращения штатов в СССР закрыли все еврейские театры, в т. ч. и Черновицкий.

И оставили в Черновцах из всей труппы только концертную бригаду в составе трёх человек: Сиди Таль, певица Раиса Мостославская и декламатор Яков Гольдман. Только благодаря Сиди Таль еврейская песня и еврейская шутка звучали на сценах областной филармонии и районных клубов тогда, когда все еврейские театры в стране были закрыты.

Когда в 1959 году проходил юбилейный вечер, посвящённый 100-летию со дня рождения Шолом-Алейхема в Колонном зале имени Лысенко в Киеве, на концерте присутствовала внучка писателя Бэлл Кауфман.

Увидев "Мальчика Мотла" в спектакле "Мне хорошо - я сирота!", она воскликнула: "Боже, сколько маленьких Мотлов я видела в исполнении великих артистов, но этот, в концерте Сиди Таль, превзошёл их всех. Именно таким его видел мой отец".

Кроме театрально-концертных дел, Сиди Таль помогала становлению молодых талантов Буковины, содействовала формированию вокально-инструментального ансамбля "Червона рута", "Смеричка", подаривших зрителю Софию Ротару, В. Зинькевича и И. Яремчука.

О творчестве Сиди Таль говорили всегда хорошие слова. Но я хочу отметить одну рецензию, которую дал Сиди Таль великий режиссёр и педагог Народный артист СССР Соломон Михоэлс.

"Её речь! Язык! - воскликнул он после концерта Сиди Таль в театре сада "Эрмитаж" в Москве и обращаясь к Арону Вергелису, в то время руководителю редакции еврейских передач Всесоюзного радио. - Её галицийский идиш! Ведь он составлен не только из слов, но и из вздохов, вдохов и выдохов, обладает особой музыкальностью и не повторяющейся ни в одном другом еврейском диалекте интонацией".

Жанр, созданный Сиди Таль, - это нечто на срезе театра и эстрады. Знатоки до сих пор не могут придти к единому мнению относительно жанрового определения той авторской феерии, что создала Сиди Таль.

Ей, по словам Леонида Утёсова, на сцене были одинаково подвластны и юмор, и лирика, и трагизм. Сегодня, наверное, о ней сказали бы - человек-шоу. В выступлениях Сиди Таль было всё: и актёрская игра, и песня, и танец, и пантомима… Уникальный симбиоз.

Аркадий Райкин говорил, что именно благодаря любви к людям ей удалось сделать, казалось бы, невозможное. Её даже назвали "Райкин в юбке".

Необходимо упомянуть мужа и антрепренера актрисы Пинхуса Абрамовича Фалика. Он был одновременно импресарио и режиссер, советник и друг, товарищ и супруг. Долгие годы он работал заместителем директора Черновицкой филармонии.

Фалик действительно был заместителем! Он замещал, в смысле - заменял директоров. Они приходили и уходили. Часто их смену и не замечали. Был Фалик, и работа шла. Его отождествляли с филармонией.

Все артисты охотно ездили в Черновцы, зная, что от встречи и до окончания гастролей их будет окружать фаликовское внимание, забота, уважение, деловитость и интеллигентность.

Черновчане чтут память Сиди Таль. На центральной аллее городского кладбища, возле прекрасного памятника актрисе всегда цветы. Именем её названа одна из улиц города. На доме, в котором она жила, и на фасаде областной филармонии, где она почти четыре десятилетия проработала, установлены мемориальные доски.

Создан Международный фонд имени Сиди Таль. Сейчас общественность города поднимает вопрос о создании музея, который не только знакомил бы с жизнью и творчеством актрисы, но мог бы стать также научно-исследовательским и методическим центром еврейской культуры на Буковине.

Была издана книга воспоминаний о Сиди Таль, в которой многие мастера искусств и десятки других самых разных известных в стране людей с тёплым лиризмом и сердечностью вспоминают Сиди Таль.

Вот небольшой отрывок из воспоминаний Тарапуньки и Штепселя.
"Мы очень много хорошего слышали от наших коллег, друзей, тонких ценителей большого искусства о Сиди Таль. И, по секрету говоря, даже испытывали какое-то неудобство от того, что раньше с ней не были знакомы, не видели её на сцене.

Но что поделаешь, такова уж наша бродячая судьба, судьба вечных гастролёров. И причина того, что с таким опозданием шли на первое свидание с Сиди Таль, вполне уважительная. Ибо наш брат немного напоминает героев Шолом-Алейхема из "Блуждающих звёзд".

Не часто сходятся наши пути-дороги. Скажем, мы выступаем в Киеве, а Сиди Таль - в Москве. Мы на гастролях на Камчатке, а актриса в Ленинграде, в Кишиневе. Вот и попробуй встретиться! А тут, на счастье, мы оказались дома.

А в театре играла Сиди Таль. Вот и бросили мы все дела и кинулись стремглав в театр! С трудом мы протиснулись в зал, который был до отказа набит благодарнейшими зрителями.

И когда дали, как говорится, занавес и выпорхнула легкой, грациозной походкой Сиди Таль, такое началось в зале, что словами не передашь! Аплодисментов - гром. Несмолкаемых. Актриса и так, и эдак благодарила за горячий приём, просила успокоиться, дать ей возможность начать, но каждый её жест, каждая улыбка вызывали новую бурю аплодисментов.

И мы тоже крепко аплодировали и думали про себя, вот оно - счастье актёра! Вот она, подлинная народная любовь и признательность! И по-хорошему позавидовали этой невысокой ростом, худощавой, необычно талантливой женщине Сиди Таль.

С первых произнесенных фраз монолога в зале установилась невыразимая тишина, и надо было видеть глаза, лица зрителей, устремлённые на сцену, где стояла волшебница. Сразу же установился полный контакт между зрителями и актрисой. И Тарапунька сразу же понял, что может обойтись без перевода Штепселя, и всё, до малейшего жеста всё понял. 

Мы встретились с настоящим искусством! Сиди Таль читала, вернее, играла "Мальчика Мотла" Шолом-Алейхема. Актриса с первого мгновения перевоплотилась в милого, обездоленного, стремительного местечкового бедного мальчишку-сироту, который вызывал к себе необычайную симпатию и любовь.

Зал его полюбил с первых же слов: "Мне хорошо - я сирота..." Естественно звучал негромкий и проникновенный голос мальчишки "черты оседлости", привыкшего ко всем бедам и лишениям. С неподражаемым юмором и лиризмом он рассказывал страшную историю своей тяжкой жизни.

А зрители смеялись. И то был смех сквозь слёзы, смех, который никого не мог оставлять равнодушным. И мы прониклись к маленькому герою невыразимым сочувствием и любовью. Мы видели не только восхитительную игру актрисы, перевоплотившуюся в мудрого, наивного, горемычного мальчугана, но судьбу всех обездоленных детей, страдающих под тяжким игом царского строя, но не унывающих, - у них теплится надежда, что жизнь станет иной, нельзя терять надежду на лучшее будущее.

На какое-то время устами маленького героя актриса вернула зрителей в недалёкое прошлое, когда народ Мотла томился в страшной "черте оседлости", в полной беспросветной безысходности. В зале ещё не угомонился гром аплодисментов, как мы уже увидели Сиди Таль в образе старой женщины, которая проводила на фронт своих любимых сыновей и ждёт - не дождётся их.

И всё это сыграно было с такой душой и так правдиво. Сидишь и думаешь: какая актриса! Талант! Вот почему она пользуется у зрителей такой любовью. Вот оно - настоящее, большое искусство! Мы увидели на сцене большого мастера перевоплощения, актрису широкого диапазона.

С необычайной простотой и выразительностью она читала монологи, пела народные песни, танцевала... И всё это она делала с большим блеском, талантом, вызывая восхищение публики.
Сиди Таль... Это имя незабываемо. Незабываемо то хорошее, что она сделала для искусства". 

Яков Вайнштейн
Председатель Черновицкого землячества

Ашдод