|
Переезд
 - Времени не осталось, - сказала Нина, - ты иди, заказывай билеты на самолет, а я буду собирать чемоданы. Ты подъедешь часа через три, и мы вместе отправимся на таможню, чтоб отправить багаж. Через неделю мы должны быть в Москве. Катастрофически не хватает времени всё успеть.
Так договаривались Нина с мужем, оглядывая свою обставленную, и очень уютную квартиру, в которой они прожили счастливые семь лет с двумя детьми. Теперь надо было бросать все нажитое, своих близких, друзей и начинать с нуля в новой стране, приспосабливаться к другой, неизвестной доселе действительности. Да, нелегко будет, но от хорошего не бегут. Главное чтоб все были здоровы.
- Что за проблема? - скажет какой-нибудь обыватель, не представляя себе дорогу от "Чечни" до "Москвы". Даже зимой, здесь было "жарко" от взрывов и погромов, обрушившихся на мирных жителей. Начиналась война. Кто мог и имел хоть какие-нибудь средства, и возможности уезжал. Толик и Нина тоже стремились сорваться от этого кошмара.
Наконец-то получили долгожданную визу на постоянное место жительство. Путь в Америку лежал через американское посольство в Москве.
В Москве время прошло, как один миг. Некогда было видеть столицу. Это беготня с оформлением документов занимала всё время. Пока легализовали документы, сумасшедшие очереди в американское посольство. Даже обедать приходилось на ходу. Дети: Эмиль и Машенька измаялись в конец. Эмиль, подвижный мальчик лет шести, не хныкал, старался слушать родителей, постоянно развлекал младшую сестренку, которая все время ныла.
И вот они летят в самолете, совершающим рейс "Москва - Нью-Йорк", а оттуда прямой рейс на Атланту.
В Атланте их встречали друзья, которые уже жили здесь пять лет.
Счастливая пара с детьми прочувствовали прелести новой жизни за время короткого пребывания семьи в потрясающем городе Атланте, штата Джорджии. Готовность к временным неудобствам уступала место нормальной человеческой реакции.
В эти дни в Атланте стояла жаркая погода.
Нина с подругой ездили в поисках работы. У Риты зазвонил сотовый, вспомнив, что назначена важная встреча, она ненадолго оставила подругу в парке, а сама отлучилась, попросив её никуда не уходить.
Нина поднялась по ступенькам, ведущим в парк, наслаждаясь легким утренним ветерком, она разглядывала прохожих на узкой аллее. Ветерок навевал приятные мысли, что если ты полон сил, то можешь начать, с любимым мужем и детьми другую полную неожиданностей жизнь, не смотря на трудности.
Её внимание привлёк мужчина, гладко выбритый с аристократическими чертами. Он видимо ждал какого-то, усевшись на лавочку. У него был высокий красивый лоб и прямые черты лица, которые сочетались с теплым взглядом, придавая его виду особый шарм.
Мужчина достал из дипломата блокнот и начал что-то торопливо искать. Нина с любопытством смотрела на него. Перехватив взгляд, он удивленно взглянул.
Наверное, на её лице было написано такое неподдельное восхищение - она просто светилась так, - что он посмотрел более внимательно еще раз.
Её восторг был воспринят неожиданно. Мужчина удовлетворенно положил записную книжку на место и подошел к ней. Вероятно, можно и иначе назвать то действие, которое он произвел над своим телом. Молодой женщине пришлось выйти из состояния полусна.
Он выпрямил спину, поправил пиджак, улыбнулся. Брошенный на Нину взгляд был взглядом несомненного красавца - уверенным и ... чего-то ждущим?
В ответ Нина недоуменно повела плечами и извинилась за доставленное беспокойство, на ломанном английском языке, приветливо улыбнулась и даже покивала головой, полагая, что на этом контакт закончен.
Но мужчина так не думал. Он придвинулся и сел рядом с ней, слегка наклонившись к Нине, словно ожидал, что она захочет ему что-то сказать.
Такой паники, она не испытывал никогда. Если б дело было в России! Но здесь! Точнее - с её знанием языка, ни в какие рамки не лезло.
Мысли Нины лихорадочно забились, голова пошла кругом. Как быть? Неужели она сможет открыть рот и разрушит каким-нибудь, словом эту мимолетную приветливость постороннего человека. Нет, нет, и нет! Ей не хотелось, чтоб он ушел и унес с собой это чудесное воспоминание, изуродованным её словарным запасом. А ведь когда-то в прошлой жизни она думала, что неплохо владеет языком, ведь в школе и институте их обучали.
Но разве это можно назвать разговорной речью?
Нина еще раз натянуто улыбнулась, и уткнулась, спасаясь от удивленного взгляда, в другую сторону. Боковым зрением, если это понятие относится и к взглядам исподлобья, она отметила, что мужчина нежно и ласково разглядывал её.
Затем решил заговорить с ней. Нина, смущаясь, ответила:
- Я недавно в стране и не знаю языка.
- Не надо переживать, все мы когда-то были на вашем месте - проговорил Илья чисто по-русски без какого-либо акцента.
- И сколько лет вы в стране?
- Без малого, двадцать лет. Я преподаю на кафедре языка и литературы в университете. Вот моя визитка, пожалуйста, чем могу, помогу. А как зовут мою незнакомку?
- Нина, - тихо сказала она.
- Вот и познакомились. А говорить не стесняйтесь, раз приехали в Америку, надо учить язык, чтоб устроиться и достичь желаемых результатов. Может телефончик, оставите или адрес?
Буду рад, если окажусь полезным.
- Хотела бы хоть на какую-нибудь работу устроиться, трудностей не боюсь, а язык попутно начну осваивать. Телефона у нас нет, мы пока у друзей остановились. Будем квартиру снимать.
- Раз так обстоит дело вот адрес гостиницы, там необходимы люди на уборку гостиничных номеров, можете завтра приступить к работе. Мой друг держит сеть гостинец. Скажите. Что от меня. Удачи вам! Звоните.
Нина склонила голову в сторону, где только что сидел Илья, оглянулась и понимающе улыбнулась, помахав рукой, перевела дух.
Илья ещё несколько минут говоря со своим приятелем, получил возможность рассмотреть, наконец-то, свою новоиспеченную знакомую в полной красе. Она остановилась в двух шагах от него, статная шатенка, с серыми крупными глазами вздернутым носиком, красивой шеей, с высокой грудью, подчеркнутой сиреневой блузкой обтягивающей её стройные формы черным поясом. Дальше вниз, за короткой темно-сиреневой юбочкой тянулись стройные ноги.
Занятая переживанием языковой никчемности женщина даже не задумалась, откуда взялся этот человек, который помог и в дальнейшем стать им полноправными гражданами Америки, получить вид на жительство, и не существовать на мелкие крохи.
Он разглядывал ее теперь откровенно, ибо терять уже было нечего. Нина испугалась своих непонятных чувств, так как видимо, она тоже не могла не думать об этом мужчине и изредка с укоризной поглядывала в его сторону. Их связь обрела вдруг какую-то внешнюю осязаемость. Она стала гнать от себя мысли о нем. Хотя в парке находилось довольно много людей, между ними никто не становился, а если и попадал в их магнитное поле, начинал нервничать, оглядывался на обоих и отходил в сторону.
Затем до Ильи дошло, что он тут уже ни при чем, и свободно не пространство между ними, а гравитация вокруг Нины, на границе которой он оказался: настолько сильно излучала его знакомая женственность и красоту в окружающую среду.
Вот уже шесть лет как он потерял жену и вновь испытал желание привлеченный ароматом её зрелости, влетел в круг ее света, вернее, вплыл. Красавица не повела бровью, а просто поблагодарила за участие. Подойдя к машине, Илья, преодолев чувственный барьер, уехал, бросив грустный взгляд на Нину.
У Нины была благополучная семья, и многие завидовали их счастью и любви. Без языка работу практически найти не возможно. Друзья Анатолия работали во Флориде, куда взяли с собой и его. Домой приезжали раз в две недели. В свободное от работы время учили язык.
С неохотой собирала Нина вещи, почему-то стесняясь предстоящей встречи с Анатолием. Оставив ей ключи, ушли по делам друзья, а потом и она решила приготовить что-то вкусненькое, подгадывая успеть к возвращению мужа. Предстояло снять жильё. Тяжело ей с детьми, а тут пошла третья неделя, а от него ни духу, ни слуху.
- Ничего скоро кончатся эти временные трудности, заживём как люди. Приехали друзья, а Толика нет. Почему вы не приехали вместе? - спросила Нина.
- Неужели разминулись? Нина расстроилась, и испугалась.
- Конечно, они с мужем могли понять договоренность по-разному. На квартиру перебираться с детьми ей не по силам, а злоупотреблять гостеприимством не хотелось. Но если он не приедет, то придется им потерпеть. Нине итак было неловко от длительного пребывания у друзей. Пора и честь знать. Что же делать? Язык он знает хуже неё, записную книжку мог не взять…
- Может, по какой-то причине задержался и ждет звонка?
Нина позвонила на сотовый. Нет, никто не отвечал.
Ругая себя за непредусмотрительность, она решила, ждать до упора: других вариантов все равно не было. Анатолий должен был запомнить, что она сняла квартиру.
- Видно судьба сыграла скверную шутку, - сокрушалась она.
Он появился через два часа, когда она пережила все возможные стадии ожидания - от "гад, не ведает, что творит" до "плевать на все, лишь бы живой остался". Появился, почему-то, не один, его подвезла женщина, - печальный, даже подавленный, глаза в сторону.
- Что с тобой? - срываясь на крик, спросила Нина. Кто эта женщина?
- Ничего - шевельнул Толик бледными губами. Почти молча, перекидываясь только совсем уж необходимыми словами, они окончательно собрались и перебрались на новую квартиру.
Воображение рисовало в её мозгу ужасающие картины. Не зная реальности, она тревожилась подозрениями.
Лишь следующим вечером, измученная беспокойством - Нина дождалась ответа на все свои почему.
- Прости. Не думай не о чём. Я привёз деньги. Буду помогать вам и в дальнейшем. Работа подвернулась хорошая, мне помогла одна случайная знакомая, - и почему-то при этом отвел взгляд в сторону.
Зародившаяся в ней мысль не оставляла ее в покое. Она вдруг ощутила грызущую боль, но попыталась отмахнуться от нее.
- Смотри мне в глаза - потребовала женщина. Но он так и не посмотрел, уходя от прямого ответа.
Нина обо всём догадалась. Она ощутила гнетущую, пугающую пустоту.
- Ничего себе ситуация, - тоскливо подумала Нина. - Вот что предвещали мои повторяющиеся сны. Вот и не верь в мистику.
- Нинуля, ну послушай, ты должна меня понять, это все не серьезно, ведь вы моя семья. Немного стану на ноги, и мы снова будем вместе. Мы должны выжить в этой стране. Он не знал, что творил, все больше мучая её своими словами.
- Нет, встречайся с кем угодно и где угодно, но поступать так со мной.… Нет, это, не лезет ни в какие ворота! Ты забыл о своих обязательствах, променяв нас на эту…
- Я всё поняла, комментарии излишни, достаточно. Вот и объяснились. Боль стала душить её изнутри, но Нина смогла взять себя в руки.
- Послушай, я не бросаю вас, просто некоторое время поживём отдельно.
- Зато мы не желаем тебя знать, ты выбрал свой путь и шагай дальше, а мы не пропадем. Только не спотыкнись, а то некому будет руку протянуть. Прощай! Я не буду с тобой ругаться, но попрошу об услуге. Когда я вернусь, чтоб тебя не было.
Нина с детьми пошла на детскую площадку, находящуюся недалеко от дома.
Вернувшись с прогулки, она обнаружила, что его нет, дверца шкафа открыта, и в нем висят пустые вешалки. Только сейчас она дала волю слезам, годы, прожитые вместе, были вычеркнуты из жизни в один миг. Больше мне надеется не на кого.
- Какой же дурой я была, всегда старалась избегать его гнева и упреков. Вот и получила сюрпризик, - усмехнулась про себя Нина, медленно поднялась на ноги. Голова гудела от обиды и постоянно подступавших слез, руки дрожали, а ноги стали ватными, она тут же провалилась в старое, мягкое, хозяйское кресло. Неожиданно подкатило одиночество.
Эмиль, видя состояние мамы, понимал, что нельзя шуметь. Он взял Машеньку за руку и пошел в детскую комнату поиграть с ней.
Нина закрыла глаза и увидела себя маленькой девочкой в глубоком кресле, за окном темнело, и густыми хлопьями сыпался снег. Мама укрыла её одеялом, включила телевизор и села рядом на диване с клубком ниток и тонкими спицами в руках. Как в детстве ей хотелось дотронуться до нее, и тогда она повернула головку и улыбалась в ответ. "Осторожно, - говорит мама. - Я считаю петли. Подожди немного. Сейчас принесу тебе что-нибудь". Она встала и ушла на кухню, а я прятала голову под одеялом и улыбалась в темноте. Мама вязала мне носки.
- Мамочка, как жаль, что ты далеко. Как мне плохо без тебя. Если б ты только знала, как мне не хватает твоего тепла. Даже совет некому дать.
Иногда она начинала объяснять себе, что всё к лучшему, в конце концов, он проявил свою сущность самца, его больше волновало развлечение на стороне, чем собственная семья. Вот и хорошо, что оставил нас в покое.
О Толике она больше не говорила. Это имя было теперь под запретом.
Но воспоминания мучили её, все время, всплывая из прошлого.
Выросла Нина в интеллигентной семье: папа - заведующий хирургическим отделением центральной больницы, мама - учительница. Нина получила специальность модельера и работала в доме мод, разрабатывая модели модной одежды.
С Анатолией судьба свела случайно, когда он при выполнении специального задания с огнестрельным ранением попал к папе в больницу. Ему извлекли пулю и наложили гипс на руку, так как обнаружили помимо ранения перелом. Как давно это было. Кажется за год до свадьбы.
С тех пор Анатолий занимал все её мысли.
Нина ночи напролет сидела у его постели в больнице, когда его тяжело ранили. Однажды она заикнулась насчет него в присутствии Антона Петровича, знакомого папы. Он ничего не ответил, но так нахмурился, что ей пришлось сделать вид, будто оговорилась. "Нельзя так нельзя", - сказала себе. Антон Петрович своей подозрительностью сводил её с ума. Вечно приходил с подарками, и что-то вынюхивал, интересуясь делами Толика. Нину пугал этот человек.
- Значит, он жив - как-то странно проговорил Петрович.
Когда-то папа спас его от смерти, и Антон Петрович стал частенько заглядывать к ним в гости. Маме тоже не нравился этот тип, но выгонять из дому людей, было не принято.
Папа говорил, что долг врача спасать людей, независимо хорошие они или плохие.
В общем, все шло вполне гладко, пока однажды Толя вдруг не позвонил.
- Привет, - тихо сказал он, и Нина сразу почувствовала неладное. - Как дела?
- Нормально. А у тебя как?
- У меня все хорошо.
- Ты не могла бы со мной встретиться?
- Не знаю. А что?
- Я хочу уехать из города.
- Да?
- Мне нужно на время исчезнуть. Хочу, что б ты знала: "Я очень люблю тебя!"
- Тогда не уезжай.
- Не могу. Но ты можешь ничего не говорить Антону Петровичу. Он опасен, держись от него подальше, поняла?
- Ты шутишь? Мне это не очень нравится.
- Что? Мне как-то не до шуток сейчас.
- Не говорить. Почему?
- В прошлый раз все это плохо закончилось.
- Господи, мне нужно только время.
- Это не надолго, что еще остается? Мне надо распутать узел, завязанный Петровичем, а все нити ведут в столицу матушку Москву.
Она помолчала.
- Ты поможешь мне или нет?
- Я не знаю еще.
- А когда будешь знать?
- Может быть, попозже.
- Хорошо, я перезвоню тебе вечером.
- Не надо. Я тебе сама позвоню.
Когда он положил трубку, Нина подумала, что голос у него был очень усталый и встревоженный.
Если бы её спросили, почему согласилась, она бы, наверное, ответила, что сама не знала почему. Все эти проблемы в городе, весь этот бардак в конечном итоге вышел боком не кому-нибудь, а одной только ей. Пуля Антона Петровича пробила левое плечо, и Толику до сих пор стоило большого труда делать некоторые движения. Временами боль доходила до слез. И, главное, Нина прекрасно знала, кто был тому причиной. Не обошлось без папиного знакомого, которого не могла терпеть. Это, если даже не принимать близко к сердцу тот случай, когда Толик стал крайним.
И все же она согласилась.
- Почему?
Правда, на эту тему зародилось у неё одно подозрение. Дело в том, что пока Толик валялся в больнице, сердобольный начальник спец. отдела притащил ему кучу книг и продуктов.
- Не хочу, чтобы ты здесь умер от скуки. Ты и так уже за всех нас достаточно пострадал. Надо сказать, у него был изысканный вкус.…
Начальник чувствовал свою вину перед Толиком, все произошло из-за разборок Рика с Антоном, или как называли его ребята Петровичем. В группировку Рика и был внедрен Толик с особым заданием. За работу Рик платил долларовыми купюрами.
Сначала Толик по привычке использовал книги, как снотворное, но потом, когда уже совсем не мог спать, читал запоем, не мог оторваться от боевиков и детективов. Благо одна рука у него была свободна от гипса. Толик лежал на спине, правой рукой мусолил особенно понравившиеся страницы книг, постанывая от боли.
Как только ему стало легче, уехали на время в другой город, сыграв свадьбу. Когда утихло все, вернулись. Но Толику постоянно звонили, угрожали, звали на какие-то дела. Затем в Грозном стало и без того горячо, от накалившихся событий. Сорвались за границу. Искали лучшей доли и нашли. Нечего сказать.
- Вот тебе и счастливая пара, сглазили наше счастье дружочек, а ты помог этому…
Как же теперь быть совершенно одной с двумя детьми без средств существования в чужой стране? Нина задавала себе этот вопрос и не находила ответа.
- Надо уложить детей, и самой поспать, посмотрим, что принесет нам утро.
Утром, уговорив детей не шуметь и не баловаться, оставив их одних, пошла на работу, предложенную Ильей.
Друг Ильи, осмотрел Нину с головы до пят, видимо она произвела на него впечатление, и дал ей ряд номеров на уборку. Работой её остался доволен. Она знала своё место, старалась меньше попадаться начальству на глаза и делала всё на совесть.
Илья звонил своему другу частенько, интересуясь Ниной, иногда приезжал. Он чувствовал, что с ней происходит, что-то неладное и не знал, как помочь, искал предлога побеседовать с ней, но не решался, боясь спугнуть её.
Не было в ней того излучающего света, как при первой их встречи.
- Что же происходит с ней?
Как-то раз, дождавшись окончания рабочей смены, он встретил Нину с букетом алых роз.
Нина одарила его грустной улыбкой.
- Давай, пойдем в испанский ресторанчик, там великолепно готовят - предложил он.
- Простите, я спешу домой, дети одни.
- Тогда я подвезу тебя.
- Спасибо, доберусь как обычно, не хочу утруждать вас.
- Не говори глупостей, садись.
Она назвала адрес. Через полчаса открывала двери квартиры.
- Может, пригласишь на чашечку кофе?
- Я устала, может быть в другой раз.
- Ну, что ж ловлю на слове, ещё не вечер.
Разве могла объяснить молодая женщина, что ели перебивается с детьми.
Дети кинулись ей навстречу, радуясь приходу матери.
- Мамочка, а что ты нам купила? - наперебой спрашивали ребята.
Обхватив голову руками, Нина заплакала, прижимая их к себе.
- Мои хорошие, скоро получу зарплату. Я куплю вам много вкусных продуктов, а пока потерпите, у мамы нет денег, договорились?
У неё оставалась немного крупы, пачка сахарного песка, кое-что из овощей, молоко хлеб и пачка печенья. Сварила кашу. Покормила детей да сама пару ложек ели впихнула в себя.
- Ты только не плачь мамочка, мы потерпим.
Ей стало страшно, что она сможет не прокормить детишек, и поклялась, выполнять любую черную работу, лишь бы ребята ни в чем, ни испытывали нужду.
На следующий день Илья снова ждал Нину. Ей нравился этот мужчина, но гордость не позволяла принимать помощь ни от кого. Увидев его, она, решив перехитрить, вышла через другие двери.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Илья с букетом цветов и полной сумкой различных лакомств.
- Может, разрешите войти, или так и будем стоять у порога.
- Что ж входите, коль пришли.
- Это вам детки, набегайте.
Но дети смотрели на маму, как бы спрашивая, её одобрения.
- Не стоило беспокоиться, мы ни в чем, ни нуждаемся, с гордостью в голосе произнесла она.
- Вот и хорошо, не могу же я придти в дом, где есть дети с пустыми руками.
- Спасибо, но право, не стоило беспокоиться.
Он смотрел на эту женщину, на быстрые и плавные движения её рук, на манеру себя держать в любой ситуации, на отношение к детям, которые понимали и старались помочь, и не мог скрыть восхищения. В доме было тепло и уютно. Несмотря на очень скромный приём, женщина достойна, могла выйти из любого положения.
- Я не оставлю их в беде, - решил Илья. - Должен помочь им, и обязательно помогу, иначе потеряю уважение к самому себе.
Он частенько стал наведываться к ней, просто, как друг, зная, что может оказать услугу, помочь. Детишки радовались его приходу. Осторожно ненавязчиво, чтоб не оскорбить её достоинства, Илья стал обучать Нину английскому языку. Она оказалась способной ученицей, старалась и потихоньку начинала говорить. Затем предложил защитить диплом на английском языке, чтоб работать по специальности. В бывшем Союзе она работала модельером одежды в доме мод. Её работы выставлялись на выставках.
В Атланте, помимо работы, она начала участвовать в конкурсах модной одежды. Илья рекомендовал ей вращаться в этой сфере, находя каналы для будущего продвижения.
В один из дней он встретил сияющую, с прежним блеском в глазах молодую женщину, которую переполняла радость.
- Может, объяснишь причину таких перемен?
- Конечно, Илья я выдержала собеседование, и меня пригласили работать в одну из ведущих фирм по дизайну одежды.
- Вот и прекрасно, теперь я тебе не нужен. Очень рад за тебя.
- Ну, что вы, это же ваша заслуга. Без вас я пропала бы. Или вы просто из жалости приходили и помогали мне.
- Я просил не называть меня на вы, для тебя я просто Илья. Договорились?
С каждым днем его все больше влекла Нина. Видя её порядочность, аккуратность, преданность, трудолюбие он восхищался ею.
- Стоит отметить это событие. Может, сходим куда-нибудь, - сказал Илья, проводив, Нину домой.
Заехав в один из самых дорогих магазинов, он купил шикарное вечернее платье с накидкой для Нины, вещи для детей, игрушки и красивое золотое колье. Илья жил довольно хорошо. От отца ему осталось хорошее наследство и обставленный особняк. Своих детей не было, хотя он очень мечтал иметь их.
- Теперь мы выйдем с ней в свет, пусть увидит, как ей предстоит жить в будущем.
Наступил день, когда он решил расставить точки над всем.
- Нина, я хочу, чтоб ты с детьми переехала ко мне. У нас должен быть общий дом. Хватит по квартирам скитаться. Дети будут учиться, ни в чем, не испытывая нужды. Это подарки для вас. Он открыл коробочку, где лежало колье, переливающееся всеми цветами радуги, и хотел одеть на шею Нины.
Она потеряла дар речи от такой красоты. Но, взяв себя в руки, произнесла:
- Не надо было тратиться, я не могу принять такой дорогой подарок. Конечно, я благодарна вам за все, но я сама позабочусь о себе и своих детях.
Она сама не знала, что творит, чего-то боялась, не верила, что это происходит с ней.
- Неужели он покупает меня своими подарками? Думала, что встретила настоящего мужчину, а он такой же, как все. Он не разу не намекнул о своей любви. Я так хорошо относилась к нему, а он взял и испортил все. Разрушить такие теплые отношения.
Ничего, не говоря, Илья потихоньку вышел, оставив её в раздумьях.
- Как я мог надеяться на любовь молодой женщины, разве ей такой нужен? Найдет помоложе.
Прошло несколько дней. Илья не заходил и не звонил.
Нина не находила себе места. Ещё не могла признаться себе, что любит его, но гнетущая тоска мучила её. Закрывая глаза, она видела его лицо, слышала голос. Она боялась одолевавших её чувств.
- Что же я натворила, обидела такого человека. Он столько сделал для меня. Для детей.
Достала из сумочки визитку и набрала номер. Ещё не зная, что скажет.
- Ало, ало послышался голос в трубке. Нина - это вы, не молчите, я очень хотел услышать вас снова. Что-то произошло?
Она невнятно что-то пробормотала и повесила трубку.
Через полчаса раздался звонок в дверь. Это был Илья. От него не ускользнула горечь, прозвучавшая в её голосе. Заметил он и тени под её выразительными глазами.
- Ты не отдыхала? Я здесь, я с тобой, ни о чем не волнуйся. - Нина вежливо улыбнулась и отвернулась. Но он просто глаз с неё не сводил.… Мужчина сиял, будто нашел что-то ценное, давно потерянное.
Нина взглянула на приходящего в себя Илью, и добавила:
- Ты уж прости - просто не знаю, что на меня нашло.
Он ничего не ответил, а просто притянул её к себе и поцеловал, вкладывая в поцелуй всю силу своей страсти.
- Ты даже не представляешь Нина, как ты мне нужна. Выходи за меня замуж. Я очень люблю тебя и детишек. Как ты на это смотришь?
- Мы согласны, произнесла Нина, прижимая детей и загадочно улыбаясь.
На следующий день она входила хозяйкой в особняк Ильи. Всё ещё, не веря своему счастью.
Галина Агаронова.
|
