|
|
|
Кто такие русские евреи?
Что их тревожит?
| |
 Литературный этюд.
Алия.
Гул самолетов. Трепетные стюардессы в стоптанных босоножках. Небо. Длинная пауза и я здесь. Родина. Точка и знак вопроса. Задыхаюсь. Хамсин.
Ах, новая жизнь. Вот она! Вдыхаю ее всей грудью. Не дышится. Щемит, щемит. Болит. Ноет, ноет. Диагноз - ностальгия. Пустыня. Беру бинокль, всматриваюсь. На каждые 20 жителей политик, кандидат или какой-нибудь представитель. Идешь в министерство ХХХ, а разговаривать не с кем. Безлюдье. Я "оля хадаша". Не "Оля", а "оля". Ну и дела. Первые пол года безделье, сплошной иврит. Сначала мычанье, а потом появляется своеобразный колорит - полурусский, полуиврит. "Оля хадаша" и "кама зман ат ба-арэц" набивают оскомину. Отвечаю отрыгиваясь. Расстройство желудка и несварение действительности. Нервы пошаливают. На людей не бросаюсь, сдерживаюсь. Жалко соиностранцев. Всех одариваю кислой улыбкой. Блею на иврите, осмысливая проговариваемое. Вооружаюсь. На швабру наматываю тряпку и рвусь вперед отмывать заплеванный коридор. В зеркале замечаю свое отражение. Останавливаюсь на секунду. Всматриваюсь. А-ли-я, а ли не я? "Алия, алия", - говорят мне, похлопывая по плечу. Прилавок. Торгую. "Кама зэк Оле", "золь в якав" "Барух а-шэм" выучила за 2 года. Вдруг вижу - моя бывшая ученица с местным аборигеном под мышкой. "Рита Яковлевна! Здорово стоите продавщицей"- съехидничала стервятница уже не по -русски и еще не на иврите. По-одесски ухмыльнулась и добавила: "Яфэ меод. Яфэ меод! А Вы говорите русская литература". "Ахла"- брякнула я вне контекста. Сплошная ахла и головокружительные успехи. Касса, махшев, пкида, кафэ, ресторан, ивритяне и ивритянки. Тоска. Море. Море проблем. Время просачивается в песок. Лечит. Ностальгия. Рву и рвусь, рвусь надвое и рвусь туда. Там счастье. Очертания неясны, дорисовываю последние штрихи на память. Самолет взмывает вверх, рассекая пространство. Я дома. Чужие знакомые лица. Хмельное злорадство и небылицы. Оттаиваю. Покупаю билет и лечу обратно. Родина. Вопросов нет. Точка. Начало отсчета. Бесконечное лето. Толстолобость. Очередное дышло, в него и вышло. Очередное браво эхом одним орало. Квадратные лица в неистовом раже слиться норовят. Плакатами все столбы обклеены и флагами мысли рассеяны. Мы теперь одним махом. Мы теперь одним шаржем. Одним воплем и одной болью. Одним шекелем и не двинем бровью.
Нет слов, и только душа рвется. Рвется время в 1000 одиноких оконцах. В1000 рабочих руках беспомощно бьется бессловесная правда беззаветного солнца.
Беру бинокль. Всматриваюсь. Мужчины есть.
На пляже они особенно очевидны. На каждые 20 жителей …В-общем,
все как обычно. Я всматриваюсь в зеркало и узнаю себя.
Отлично. Не все потеряно. Составляю автобиографию и шлю лично. Получаю штампованные ответы ,что в Израиле во мне нуждаются лишь частично. Мистично пускаю себя в кабалу.
Расстилаюсь и на полу пролистываю груду книг. Полный бедлам. Все орут и друг друга обвиняют. Денег нет, их не было и не хватает. За жизнь хватаемся , кто чем может. В ирию прорываемся.
Народ нам поможет. Так мы живем.
Так нам живется. За живот хватаюсь. Хочу рассмеяться,
но мне не смеется.
Семья. Любовь осветляет лица. Страна! Моя страна! Алия и моя печатная страница!
Эйнат Хадад-Фурман
2003 год. Сумбурное.
Улыбайся. Все оплачено. Главное - растолкать всех локтями. Все остальное - незначимо! Самоокупается лжестремление к лжепостроению. Можно с когтями. Главное не думать и лучше не мечтать. Отбрыкаться шуткой и в кровать. Заглянуть в банк и расстаять от удовольствия. Округлая нулеватость. Натянуты нервы. У всех пузатых - жены стервы. Скорее, быстрее, успеть. Тр-пр и онеметь. Озвереть, отупеть и оскалиться. Мне бы в баньке попариться. Преуспеть, преуспеть, преуспеть.Только б успеть! Посмотрите, мои детки - замечательные марионетки! Я самая лучшая в мире дрессировщица. Где мой хлыст. Дайте лист. Главное - не видеть в упор . Очень помогает, если запор. Главное - самоизолироваться. В одиночку легче капультироваться . Никакой искренности. Побольше фальши. Главное - не останавливаться. Лебезить и обязательно воду мутить. Да, и обязательно бороться с наркоманией, с проституцией, с преступностью и отчаянием. Будьте спокойны, все в порядке. Вы никому не мешаете и не играете в прятки.
Сколько стоит Ваш энтузиазм? Ах, он бесплатен? И без пятен? Заходите в наши клетки, садитесь на наши лже-табуретки. Мне, как врачу, не нужны пациенты. Как продавцу, мне не нужны клиенты. Я книг не читал и читать не буду. Стольник давай, тогда прочитаю хоть груду. Не мою посуду и полы загрязняю. Матерюсь и как всегда обвиняю. В себе замыкаюсь, всадив иголку. На японском черчю о любви наколку. Мне бы девчонку. Тоска сжимает. Да и "тачку" не помешает. Наблатыканный бредит деньгами народ. И ревет, и ревет бегемот. Хватит рассказывать мне сказки. Не нужно строить кокетливо глазки. Я полон энэргией, хотя и стою голышом. Прошу не считать меня малышом. У меня за плечами эпоха тусовок, горланистых песен и зарисовок.
Прошу улыбаться, зубами сверкая. Прошу кувыркаться, ног не ломая. Шалите ребята, ваш грех наивен. Забавен и беспричинен. Толпитесь, собой заслоняя лица. И все, что прочла я - была небылица?
23 февраля .
Помню мальчишки волновались. Кто кому что подарит. Момент был ответственным. Девчонки дергали косички и поправляли платица. Всем было хорошо, потому что происходило что-то знаменательное. С этого момента завязывались настоящие дружбы и даже любови. Поэтому, когда все необыкновенно радовались силе и мощи военых и прочих морских сил, у нас начинался отсчет совсем другого времени. У всех папы когда-то были солдатами и мы, дети, воспринимали этот праздник как папин день.
В Израиле папиного дня нет. Да и маминого тоже. Все международное игнорируется, если оно не связано с сионизмом или финансированием. 23 февраля и 8 марта - отмечаем "в нычку", мельком просматриваются новости с упоминанием события и его развития в разных городах и странах. Телевизор отключается и отключается сознание, возникает понимание, что ты в другой стране, ну и прочие ностальгические заморочки бередят и без того уставшие мозги. Синтетический заменитель наших праздников все же в Израиле есть. День мамы и День семьи. Отец не в счет. Его претензии принимаются через суд. День семьи проходит вяло, хотя и стимулируется всевозможными хорошо оплачиваемыми организаторами . Все очень стараются веселиться , но естественно не получается ни у кого. Красный день календаря, увы, остается прозаически никудышним и никчемным. Но зато тот наш праздник превращается в настоящий загульной ностальгический балаган. Души изливаются на тарелку, обмакиваются в разговорном соусе и медленно растекаются по близ стоящим диванам. Мосты сожжены. И только воображение соединяет пространства, времена, события. Тело, оторванное от контекста, ориентируется в пространстве и постепенно отрезвляясь возвращается к муторной действительности, вернее моторной. Все движутся как заводные. Марионеточное поведение, марионеточное отношение. Только война и кровавые лица в кадре напоминают о человечности , об утраченных ценностях . Потом говорят о патриотизме , потом тебя делают героем . Но смерть как отсутствие бытия - прозаична . В этот момент каждый виновен .
Тот, который в виде игрушек изготавливает орудия убийства и тот, кто демонстрирует всевозможные акты насилия, тот, кто еще не понял, что дикость нашего сознания надо умерщвлять не наимоднейшей модернизированной техникой , а просто культурой . Мы не стремимся к доброте ибо она беззащитна , мы не стремимся к справедливости ибо она плохо оплачивается . Легче одеть мундир солдата и взять оружие , чем понять своего мнимого врага и не захотеть анулировать его существование одним нажатием курка. И если папиного дня бы не было, его надо было бы выдумать. Отец ассоциируется с доблестью. Слово красивое и ощущение такое же. Не знаю почему, но в Израиле все меняется, роли распределяютя по другому. Мама становится доблестной, а отец донашивает регалии. Но даже на этой пессимистической нотке пусть будет громогласен мой голос. Поздравляю тебя, мой дорогой мужчина, с тяжелой ношей, с судьбой изношенной и с тем, что ты, еще не скошенный так любишь нежное, так любишь светлое, так любишь яркое, то есть меня!
Инна Пазэль. Всеизраильское Объединение репатриантов. Ашдод. 2003.
|
| |
